Сегодня подавилась чужими слезами. Один человек, а казалось будто бы целая орава.
Не правильно, это не правильно когда матери хоронят своих детей.
Невозможно убыстрить горе, невозможно его перескочить. Все идет именно так, как должно идти. И горе — крайне необходимый процесс. Он так же должен пройти в своем ритме.
Это как сломанная рука: невозможно излечить за день то, что заживает месяц. Невозможно убыстрить процесс заживания. Но возможно сделать так, чтобы кость срослась правильно.
Сложить конечность. Наложить гипс. Ждать не в мучении, а в понимании.
Одно дело знать, что твой ребенок умрет. Другое дело — столкнуться.
Невозможно победить смерть. Но возможно справиться с чувствами, которые та вызывает.
... и не стоит удивляться тому, что после, ты впадаешь в злость и ненависть к матерям, чьи дети живы, с чьими детьми все нормально.
Дважды на этой неделе в моей голове вертится цитата из книги, которую я прочитала много лет назад. Не помню ни названия, ни автора, но интуитивно кажется, что это был Мураками... Хотя этой цитаты не могу найти в интернете. Но не так важно.
Когда-то мне попался рассказ, где у главного героя был друг у которого умер отец. И когда пришло время похорон, все друзья и родственники собрались в доме: горевали, поминали, говорили слова утешения. А друг главного героя сразу же после погребения уехал к себе домой и лег спать. Он спал около недели, практически безпробудно. И главный герой недоумевал, злился по этому поводу. Мол, как же так! У него умер отец, а он — спит! А потом прошло время и у главного героя так же умер отец. И тогда, мучаясь от горя, он понял одно: каждый переживает утрату как умеет, как доступно.
У каждого свой способ.